Рене Франсуа Гислен Магритт (1898-1967) - бельгийский художник-сюрреалист

Не много знаю я, мадам, о вашем муже

Уродлив он и толст, сутул, почти горбат.

Но чем законный муж противней, гаже, хуже,

Тем более тому любовник пылкий рад.

Я чувствую: ваш муж достаточно ничтожен,

Чтоб быть опасным нам; он слишком глуп и мал.

Лаская вас в тиши, я не был бы встревожен,
Когда бы возле нас его я увидал.

Так что ж мне до него? Но ваша мысль сегодня

Все с ним и лишь о нем, не знаю, отчего.

И говорите вы про долг и власть господню,

Про голос совести ... И все из-за него?!

Об этом ваша мысль? Ужели рождены вы - 
Такая светлая, в чьем сердце страсти пыл - 
И днем и по ночам дарить свои порывы
Ублюдку этому, что жизнь вам осквернил?

Ужели хоть на миг раскаянье вас гложет?
Макаке изменить - неужто грех большой?
Он евнух и душой и телом; он не может
Исполнить сладкий долг и род продолжить свой.

Взгляните ж на него, на крохотные глазки,
Как будто просверлил две дырки кто-нибудь!
Его конечности - как в параличной пляске!
Трясущийся живот, что давит жиром грудь,

Томит несчастного своей обузой тяжкой.
Чтоб не запачкалась за завтраком рубашка,
Салфетку тщательно на шею вяжет он.
(К тому ж табак всегда сорит он на пласторн!)

В гостиной он сидит тихонько за стаканом
Один в углу. Не то на кухню удерет,
Когда, едой набит, испорченным органом
Внезапно заурчит раздувшийся живот.

Он любит называть вас "кошечкой" и "цыпкой",
Порою сочинит несложный каламбур
И рад услышать шум и лести шепот липкий,
Когда решает спор двух-трех соседних дур.

Все говорят о нем: "Вот человек почтенный,
Так бережлив, умен, заботлив неизменно".
Служанку он порой за ляжку ущипнет,
Да выше ходу нет: он для нее урод ...

Подводит счет свечам, и сахару, и птице,
С охотой сам себе защтопает носок,
И любит до смерти на чем-нибудь нажиться,
И вас он любит ... но какой вам в этом прок,

Коль для него жена, что для осла баллада?
Он ваш супруг, о, да; но чужд вам, гадок он!
Сознайся я ему, что вас одну мне надо, -
Поверьте, не взбешен он был бы, а польщен!

Так пусть же лопнет он скорей, пузырь надутый!
Хотел бы он мешать нам каждую минуту,
Да тщетно! Где ему! Он не разгонит нас:
Ведь чучело спугнет птиц только в первый раз.

Настанет миг - и вас приду к груди прижать я,
Восторга нашего порыв неодолим!
Но если ваш супруг вмешается в объятье,
Раздавим мы его объятием своим!

Ги де Мопассан "Непочтительное предупреждение" (перевод: Эзры Левонтина)